[Bogoroditskiy]

Черная кровь

1

В пол-оборота ты встала ко мне,
Грудь и рука твоя видится мне.

Мать запрещает тебе подходить,
Мне - искушенье тебя оскорбить!

Нет, опустил я напрасно глаза,
Дышит, преследует, близко - гроза...

Взор мой горит у тебя на щеке,
Трепет бежит по дрожащей руке...

Ширится круг твоего мне огня,
Ты, и не глядя, глядишь на мня!

Пеплом подернутый бурный костер -
Твой не глядящий, скользящий твой взор!

Нет! Не смирит эту черную кровь
Даже - свидание, даже - любовь!

2 января 1914


2

Я гляжу на тебя. Каждый демон во мне

Притаился, глядит.

Каждый демон в тебе сторожит,

Притаясь в грозовой тишине...

И вздымается жадная грудь...

Этих демонов страшных вспугнуть?

Нет! Глаза отвратить, и не сметь, и не сметь
В эту страшную пропасть глядеть!

22 марта 1914


3

Даже имя твое мне презренно,
Но, когда ты сощуришь глаза,
Слышу, воет поток многопенный,
Из пустыни подходит гроза.

Глаз молчит, золотистый и карий,
Горла тонкие ищут персты...
Подойди. Подползи. Я ударю -
И, как кошка, ощеришься ты...

30 января 1914


4

О, нет! Я не хочу, чтоб пали мы с тобой
В объятья страшные. Чтоб долго длились муки,
Когда - ни расплести сцепившиеся руки,
Ни разомкнуть уста - нельзя во тьме ночной!

Я слепнуть не хочу от молньи грозовой,
Ни слушать скрипок вой (неистовые звуки!),
Ни испытать прибой неизреченной скуки,
Зарывшись в пепел твой горящей головой!

Как первый человек, божественным сгорая,
Хочу вернуть навек на синий берег рая
Тебя, убив всю ложь и уничтожив яд...

Но ты меня зовешь! Твой ядовитый взгляд
Иной пророчит рай! - Я уступаю, зная,
Что твой змеиный рай - бездонной скуки ад.

Февраль 1912


5

Вновь у себя... Унижен, зол и рад.
Ночь, день ли там, в окне?
Вон месяц, как паяц, над кровлями громад
Гримасу корчит мне...

Дневное солнце - прочь, раскаяние - прочь!
Кто смеет мне помочь?
В опустошенный мозг ворвется только ночь,
Ворвется только ночь!

В пустую грудь один, один проникнет взгляд,
Вопьется жадный взгляд...
Всё отойдет навек, настанет никогда,
Когда ты крикнешь: Да!

29 января 1914


6

Испугом схвачена, влекома
В водоворот...
Как эта комната знакома!
И всё навек пройдет?

И, в ужасе, несвязно шепчет...
И, скрыв лицо,
Пугливых рук свивает крепче
Певучее кольцо...

...И утра первый луч звенящий
Сквозь желтых штор...
И чертит бог на теле спящей
Свой световой узор.

2 января 1914


7

Ночь - как века, и томный трепет,
И страстный бред,
Уст о блаженно-странном лепет,
В окне - старинный, слабый свет.

Несбыточные уверенья,
Нет, не слова -
То, что теряет всё значенье,
Забрежжит бледный день едва...

Тогда - во взгляде глаз усталом -
Твоя в нем ложь!
Тогда мой рот извивом алым
На твой таинственно похож!

27 декабря 1913


8

Я ее победил, наконец!
Я завлек ее в мой дворец!

Три свечи в бесконечной дали.
Мы в тяжелых коврах, в пыли.

И под смуглым огнем трех свеч
Смуглый бархат открытых плеч,

Буря спутанных кос, тусклый глаз,
На кольце - померкший алмаз,

И обугленный рот в крови
Еще просит пыток любви...

А в провале глухих око'н
Смутный шелест многих знамен,

Звон, и трубы, и конский топ,
И качается тяжкий гроб.
- О, любимый, мы не одни!
О, несчастный, гаси огни!..

- Отгони непонятный страх -
Это кровь прошумела в ушах.

Близок вой похоронных труб,
Смутен вздох охладевших губ:

- Мой красавец, позор мой, бич...
Ночь бросает свой мглистый клич,

Гаснут свечи, глаза, слова...
- Ты мертва, наконец, мертва!

Знаю, выпил я кровь твою...
Я кладу тебя в гроб и пою, -

Мглистой ночью о нежной весне
Будет петь твоя кровь во мне!

Октябрь 1909


9

Над лучшим созданием божьим
Изведал я силу презренья.
Я палкой ударил ее.

Поспешно оделась. Уходит.
Ушла. Оглянулась пугливо
На сизые окна мои.

И нет ее. В сизые окна
Вливается вечер ненастный,
А дальше, за мраком ненастья,
Горит заревая кайма.

Далекие, влажные долы
И близкое, бурное счастье!
Один я стою и внимаю
Тому, что мне скрипки поют.

Поют они дикие песни
О том, что свободным я стал!
О том, что на лучшую долю
Я низкую страсть променял!

13 марта 1910

Александр Блок.

Comments

[Bogoroditskiy]

Я сталкивался с разночтением сюжета представляемой циклом сцены. Мне, лично, первая часть сцены видится борьбой героя с самим собой, затем предпоследнее стихотворение, воспринимается воображаемой сценой, и тогда последней строчкой последнего стиха выясняется, что между героем и героиней повествования ничего не случилось, что "ударом палкой" было отвержение "низкой страсти".
Я не настаиваю на такой трактовке, просто мне, обычно, так казалось.
В любом случае, в цикле есть красивые места, его стоит читать...